Я столкнулась с редакторским «надзором» Исаака Григорьевича [Ямпольского] однажды, подготавливая один из томов «Библиотеки поэта». Молодой, но очень квалифицированный редактор, желая улучшить мою статью, разрезал ее на мелкие сегменты — фактически отдельные фразы — и склеил эти фразы-сегменты в иной последовательности, чем они были мной написаны. Меня он не поставил в известность о своем решении. Я была очень озадачена, когда мне показали мой текст в таком виде. Я его не понимала и не принимала. Ведь я обдумывала построение своей статьи и организовывала его совершенно сознательно. У меня не было желания пожаловаться И[сааку] Г[ригорьевичу] на произвол редактора, я просто спросила его, как мне быть. Он вызвал молодого сотрудника и прочел ему своего рода нотацию о правах и обязанностях редакторов и об этике их взаимоотношений с авторами. Редактор обиделся на меня, решив, что я «на него нажаловалась начальству». Впоследствии он лучше узнал Ямпольского и меня, да и И[саак] Г[ригорьевич] лучше узнал своего молодого коллегу. Поскольку все мы — участники этого конфликта — были разумными людьми, мы пришли к взаимопониманию, и недоразумение было забыто.