Характеристика вступительной статьи и примечаний сборника воспоминаний об А. С. Пушкине

Научный аппарат в книгах мемуарной серии [речь пойдет о книге из этой серии «А. С. Пушкин в воспоминаниях современников» (М.: Худож. лит., 1974)] неотделим от основного текста и несет на себе мощную нагрузку всего историко-литературного свода. И вступительная статья [автор В. Э. Вацуро], и примечания, и именной аннотированный указатель — так же как и отбор самих текстов, — преследуют общую цель: показать взгляд современников на писателя и скорректировать их восприятие, опираясь на последние достижения науки.

Единого эталона для вступительных статей к сборникам литературных мемуаров установить невозможно, но основные принципы их, на наш взгляд, могут быть определены.

Мемуаристы видят события слишком вблизи и, как правило, не могут с должной глубиной оценить их роль в творчестве и жизни писателя. Задача автора вступительной статьи дать этим событиям истинную оценку в историческом аспекте, а также особо остановиться на тех проблемах, которые восстанавливаются на основе мемуаров.

Когда современники Пушкина отмечали охлаждение публики к поэту в 1830-е годы, они объясняли этот факт падением его социальной репутации (слухи об искательстве перед царем). Вступительная статья к сборнику воспоминаний о Пушкине объясняет истинную расстановку сил в то время: «Читательская публика не успевала за стремительным развитием поэта, опережавшего свое время; в 1830 году, когда вышел «Борис Годунов», Пушкин для нее оставался «певцом ‚Руслана‘ и ‚Кавказского пленника‘. „Борис Годунов“, последняя глава „Онегина“, „Повести Белкина“, большинство лучших стихов первой половины 1830-х годов не имеют успеха».

Мемуарные заметки о Пушкине последних лет жизни часто упоминают о разговорах поэта на евангельские темы. Некоторые современники объясняли это вспышкой религиозного настроения Пушкина. Вступительная статья к книге воспоминаний прослеживает сложное душевное состояние поэта в это время, стремление его сопоставить общечеловеческий этический идеал с нравственными нормами того общества, из которого он не может уйти и от которого ему пришлось столько вытерпеть.

Среди современников Пушкина оказался, однако, человек настолько проницательный, что в своих воспоминаниях смог донести до нас не только события, факты, но и суть и природу их. Вступительная статья выделила воспоминания писателя Владимира Соллогуба из ряда других, особо обратила на них внимание читателя. «В отличие почти от всех мемуаристов, писавших о дуэли, он перенес центр тяжести на ее предысторию, уловил, что появление Дантеса было только кровавым эпилогом уже начавшейся драмы», — замечает автор вступительной статьи и сосредоточивает внимание на этой точке зрения, чтобы опереться на нее в собственной концепции.

Вехи личной жизни и во вступительной статье и в примечаниях прослеживаются также на общем фоне времени: «Эмоциональная жизнь Пушкина, его любовные драмы и поверхностные увлечения интересны и важны для биографа не только потому, что это неотъемлемая часть духовного существа поэта, проецированная в его творчество, — но и потому, что она протекает в определенных формах, как индивидуальных, так и внеиндивидуальных, и формы эти есть факт культуры эпохи, обусловлены ею и, в свою очередь, ее обогащают».

Только благодаря активному участию современного исследователя достигается полнота звучания мемуаров сегодня. В этом смысле интересно обратиться к примечаниям, сопровождающим воспоминания И. И. Пущина. В преамбуле идет речь о воздействии на поэта общественно-политических взглядов Пущина. Вместе с тем Я. М. Левкович полемизирует с исследователями, предполагающими (на основании одной реплики из письма Пущина в Михайловское), что декабрист сознательно звал поэта в Петербург в самый канун восстания. Ссылаясь на литературу, оспаривающую эту точку зрения, и присоединяясь к ней, автор особенно обращает внимание на характер Пущина-революционера — «опытного конспиратора, в высшей мере наделенного чувством ответственности: за восемь лет пребывания в обществе Пущин принял в него только одного человека — Рылеева». Не случайно приведена в примечаниях и история написания Пущиным своих записок: она проливает свет на контакты поэта с декабристами.