В завершение данной лекции [лекция 25 «Типы журналистов. Журналистские специальности»] отмечу, что несправедливо, а главное — неправильно было бы не упомянуть еще о двух профессиональных типах, действующих в журналистике. Как только я назову их, думаю, станет понятно, что, хотя этих людей можно даже не считать собственно журналистами, без них СМИ как работоспособная система рухнет. Это редактор и главный редактор.
Разговор о людях уникальной профессии — редакторах (рядовом и главном) начну с золотой максимы.
НЕ БЫВАЕТ ТЕКСТОВ, КОТОРЫЕ НЕ НУЖДАЛИСЬ БЫ В РЕДАКТУРЕ.
Впрочем, это не означает, что всякий текст нужно редактировать. Это не парадокс, а прагматика: всё можно сделать более совершенным, но дефицит времени при подготовке к выходу в свет того или иного СМИ заставляет редакторов (просто редакторов и главных) принимать решения о прекращении работы над доводкой того или иного текста (или сюжета) до совершенства. И это
КЛЮЧЕВОЙ МОМЕНТ РЕДАКТОРСКОЙ РАБОТЫ В СМИ — ПОИСК ЗОЛОТОЙ СЕРЕДИНЫ МЕЖДУ СОВЕРШЕНСТВОМ (НЕДОСТИЖИМЫМ) ТЕКСТА И ЕГО АКТУАЛЬНОСТЬЮ.
С одной стороны, газета, еженедельник или телепрограмма не могут появиться, если в них не работают журналисты. А без редакторов — могут. Но, с другой стороны, без редакторов, особенно высокопрофессиональных, ни одно издание, ни одна теле- или радиопрограмма не может стать качественной, концептуально стройной и выверенной, последовательно выдерживающей высокий уровень и собственно журналистики, и формы, и оригинального, только этому СМИ присущего стиля.
ЖУРНАЛИСТ — НЕОБХОДИМОЕ, НО НЕ ДОСТАТОЧНОЕ УСЛОВИЕ СУЩЕСТВОВАНИЯ ВЫСОКОПРОФЕССИОНАЛЬНОГО СМИ.
РЕДАКТОР — УСЛОВИЕ ДОСТАТОЧНОЕ.
Журналисты вечно торопятся, они небрежны, они, еще заканчивая выполнение одного задания, уже получают другое и думают о нем, у них нет времени проверить факты, вообще журналисты часто ошибаются в самых элементарных вещах. Появление этих ошибок в обнародованном тексте свело бы на нет весь труд журналиста, ибо эти ошибки, как правило, глупы и появляются в самых непредсказуемых местах — там, где их никто не ждет.
Заголовки большинства журналистских текстов, если бы они были опубликованы так, как их составили журналисты, поражали бы своим однообразием и — более того — просто совпадением большинства слов в них. Тексты бы не влезали в отведенные им объемы, фотографии не стыковались бы с текстами, а сами тексты — друг с другом: в одном из них утверждалось бы прямо противоположное тому, что говорится в другом, — причем речь не идет о дискуссионных или полемических материалах. А в иных случаях тексты и сюжеты повторяли бы друг друга, бесполезно съедая газетные полосы или эфирное время.
Наконец, издание или программа поражали бы стилевой разноголосицей, даже хаосом, отражающим пристрастия и вкусы, часто невысокие, тех, кто их «творит».
Оттачиванием и полировкой изготовленных журналистами деталей (а часто — вообще сырья, полуфабрикатов, болванок) и сборкой из них единого и гармоничного целого, называющегося газета X, еженедельник Y, телепрограмма Z, занимаются редакторы.
Еще более анонимные, чем журналисты. Еще более неизвестные широкой публике. Чаще всего — меньше журналистов получающие.
На телевидении справедливость отчасти торжествует, ибо в титрах всякой солидной программы имена редакторов обозначаются. В печатных изданиях, как правило, нет и этого.
Уникальность профессии редактора состоит в том, что он, начисто лишенный авторского самолюбия или вынужденный от него отказаться, не умея создавать текст, способен увидеть его достоинства — и усилить их, а также способен раньше других заметить недостатки текста — и убрать, замаскировать или смикшировать эти недостатки. А в случае работы с текстом именитого нештатного автора, не соблюдающего никакой производственной дисциплины, но крайне амбициозного и обидчивого, сократить, поправить, объяснить, уговорить, принять удар авторского недовольства на себя. И часто — добиться поразительного эффекта, когда автор, получив свежий номер издания, обливается слезами умиления над собственным текстом: как же я замечательно написал!
Между тем если бы ему показать его подлинный текст и если бы он при этом не был его автором, то есть человеком, в 90% случаев неспособным этот текст объективно оценить, он бы ужаснулся.
Высококлассных редакторов крайне мало. Даже просто классных не очень много. Во всяком случае меньше, чем классных журналистов.
Что такое высококлассный редактор? Это человек, который умеет делать четыре вещи (возьму пример печатного текста):
- во-первых, с ходу оценить достоинства текста и его недостатки и отправить в корзину, не тратя лишних слов и времени, текст некачественный, изобретя при этом благовидный предлог, под которым автору будет вежливо отказано в публикации;
- во-вторых, ювелирными прикосновениями, не вписывая автору ни одной своей мысли, ни одного не характерного для автора слова, но убрав всё, что портит текст, довести его до приемлемого уровня совершенства;
- в-третьих, получив от руководства задание подготовить к печати текст, который, будь на то воля самого редактора, был бы отправлен в корзину, так обработать его, что этот текст не портит издания, автор остается доволен, а читатель все-таки видит все те авторские глупости, из-за которых этот текст и не следовало бы печатать;
- в-четвертых, если текст, по мнению редактора, представляет несомненную ценность, но может быть по каким-то, например цензурным, соображениям отвергнут руководством редакции, отредактировать его так, чтобы вся острота осталась, руководство не имело бы причин текст не печатать, а автор и читатель были бы удовлетворены.
Будучи весьма неплохим редактором (что могут засвидетельствовать десятки нештатных авторов, чьи тексты я редактировал), я часто, еще работая в «Московских новостях», занимался как раз последним, ибо только со стороны казалось, что это издание, носившее неофициальный титул «трибуны гласности», с ходу и без всяких изменений печатало всё самое острое и необычное. Цензура была: и внешняя, и внутренняя, и цензура (минимальная в сравнении с другими СМИ того периода) главного редактора.
Входить в публичное обсуждение действий и решений последнего, пока ты с ним работаешь, непрофессионально и неприлично.
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР — ЭТО ТО ЖЕ, ЧТО РЕДАКТОР ВООБЩЕ, НО ТОЛЬКО ОТВЕЧАЮЩИЙ, ДАЖЕ НЕ ЧИТАЯ ИХ, ЗА ВСЕ ТЕКСТЫ (А РАВНО И ДЕЙСТВИЯ) ВСЕХ СВОИХ СОТРУДНИКОВ, ЗА КОНЦЕПТУАЛЬНУЮ ВЫДЕРЖАННОСТЬ ИЗДАНИЯ, А ТАКЖЕ ЕЩЕ И ЛИЦО, ОТВЕЧАЮЩЕЕ ЗА ИЗДАНИЕ ПЕРЕД ВНЕШНИМ МИРОМ, ПЕРЕД ВСЕМИ ПРОТИВОБОРСТВУЮЩИМИ В НЕМ СИЛАМИ, ЧЕЛОВЕК, ИМЕЮЩИЙ СВОЮ ТАКТИКУ И СТРАТЕГИЮ ВЕДЕНИЯ ИЗДАНИЯ, ЕГО СОХРАНЕНИЯ И РАЗВИТИЯ, И ОН НЕ ОБЯЗАН ПОСВЯЩАТЬ ВО ВСЕ НЮАНСЫ ЭТОЙ ТАКТИКИ И СТРАТЕГИИ ВСЕХ СВОИХ СОТРУДНИКОВ, ВСЕХ РЕДАКТОРОВ, ВСЕХ ЖУРНАЛИСТОВ.
Это нужно знать и понимать.