В моей военной жизни было еще несколько случаев, в чем-то похожих на этот [потерянную им зимой во время боя полевую сумку с документами нашли весной возле одного из трупов крестьяне и решили, что убитый и есть владелец сумки; так здравствующий Быков был признан убитым и похороненным; «позже на братской могиле в Северинке поставили обелиск, начертали на нем ряд фамилий убитых, тех, при ком нашлись документы. В том ряду была и моя фамилия», — пишет Василь Быков.]. О них [таких случаях] я рассказал в повести «Мертвым не больно». Это не единственная у меня автобиографическая повесть, в которой ничего не выдумано — всё правда. Но именно потому, что — правда, повести мои подвергались ожесточенным нападкам со стороны приверженцев соцреализма. Могу с полным основанием утверждать: правда была главным врагом этого печально известного метода. Ее старательно отслеживал и стремился вытравить весь государственно-партийный институт издателей, редакторов, рецензентов и критиков. В то время как партийные идеологи провокационно агитировали: «Пишите правду!» — сами они и их прислужники яростно боролись с нею. Сколько авторов испытали это на себе! Писатели, искренне откликавшиеся на партийные призывы, — «горели», а лакировщики и откровенные лжецы — преуспевали.
Здесь уместно привести описанную В. Быковым в конце книги своих воспоминаний встречу с А. Д. Сахаровым в буфете на съезде народных депутатов: «Мы отошли в сторонку, заговорили. Андрей Дмитриевич сказал, что читал мои книги и, хотя сам в войне не участвовал, не сомневается в их достоверности, потому что доверяет реакции на них такой читательницы, как Елена Бонэр, его жена — она фронтовичка, была тяжело ранена. Что касается моральной ценности книг, то она бесспорна».