Мне приходилось много раз сталкиваться с пренебрежительно-покровительственным («Что у вас может быть — нет ни Пушкина, ни Толстого!») у людей постарше или безапелляционно-уничтожающим («Все продались на корню — напечатал хоть кто-нибудь слово истинной правды?!») у молодых — отношением к нашей многострадальной литературе. У каждого из такого рода соображений свой резон. И верно — нет Пушкина. И действительно — попробуй напечатать слово истинной правды. И тем не менее в такого рода обличительном пафосе со стороны больше равнодушия, чем желания разобраться, во всяком случае очевидного незнания. А невежество, как известно, не аргумент.
Несколько раз я делал попытку представить себе схему нашего литературного процесса, отвечая подобным обвинениям и претензиям, по причине невозможности эти свои соображения напечатать, — устно. Однажды в Союзе писателей на каком-то обсуждении, обошедшемся мне практически дорого (в двух издательствах тут же сняли готовящиеся к печати книги, две журнальные статьи выбросили из набора), хотя это была пора наивысшего разгула хрущевского либерализма, таившего в себе, однако, как выяснилось скоро, начало столь же решительного подавления.