После разговора с одним редактором Игнатьев сказал мне полушутя-полусерьезно:
— Ну, ладно, поквитались мы с вами! Долг платежом красен! Я вас сдал в Иностранный легион, вы меня в писатели. Тоже не сахар.
Я редактировал одну из книг его [генерала А. А. Игнатьева] воспоминаний. Там есть место, где автор рассказывает, как он узнал о гибели русской эскадры под Цусимой.
Семья Игнатьевых потеряла в этом бою трех своих моряков, двоюродных братьев Алексея Алексеевича.
Не помню теперь, чем именно мне это место не понравилось — конечно, в смысле только стилистическом. Я предложил автору сделать перестановку двух-трех абзацев. Но тут Алексей Алексеевич, автор весьма сговорчивый, с которым у нас никогда не было пререканий, внезапно побагровел, вскочил и закричал:
— Ни за что! Что мне двоюродные братья? Мы флот потеряли!..
Я никогда не видел его в таком состоянии.
Оказалось, что если бы было принято мое предложение, то вышло бы, что о гибели братьев он рассказывает раньше, чем о разгроме русского флота. Нечего и говорить, я тотчас снял свою поправку (Там же. С.