Один опытный и умный человек, профессионал книжного дела, сказал мне, что в настоящее время в книжном бизнесе преобладает тенденция выпускать книги сериями. Что издательства чуть ли не соревнуются между собой в том, кто сколько выпустит различных серий и как их оформят. Что только так в современных условиях переполнения рынка товаром книга еще неизвестного широкой публике автора имеет шанс на продажу. Что книга, выпущенная в серии, скорее найдет своего читателя, а не утонет в неизвестности на забитых полках в книжных магазинах. Так это или не так, заинтересовало меня, и я решила совершить рейд по большим и маленьким книжным магазинам в поисках собственных и чужих книг. Невозможно передать, насколько же я была разочарована результатом моих исследований. В больших магазинах все доступные глазу места на открытых стеллажах и у касс заняты раскрученной продукцией одного-двух десятков рекламируемых авторов. Все остальные книги нужно искать через справочный отдел, который, к сожалению, есть не везде. В маленьких магазинах дела обстоят еще хуже. Не говоря уже о единичной книжной продукции, совсем не легко найти на полках и серийную книгу, даже если она и есть в наличии, в основном потому, что большинство читателей и продавцов (!) не помнят или не знают названий серий.
Проблема обещала зависнуть в неопределенности, но вот наконец, к большой радости для меня, «Книжное обозрение», выступив со статьей Елены Герчук «Вторичные признаки», тоже высказало интерес к вопросу серийного книгоиздания.
Несмотря на то, что большая часть этой статьи посвящена особенностям художественного подхода к оформлению уже имеющихся книжных серий, в статье поднимаются и очень важные вопросы принципиального отличия книг, входящих в серии, и выпускающихся вне общего потока. Позволю себе процитировать: «Серийное книгоиздание только кажется вопросом, касающимся исключительно коммерции и издательской политики. На самом же деле оно заставляет и издателя, и художника решать вопросы гораздо более важные, почти философские: что все-таки главное в книге — то, что она принадлежит какому-то одному, а то и нескольким издательским проектам, или то, что она — книга, вещь по определению самодостаточная? Не являются ли „серийные“ признаки вторичными по отношению к ней самой...» Вот об этих вопросах мне и хотелось бы поразмышлять.
Зачем нужны серии? Чем в наше время отличается книга от любого другого товара, появляющегося на рынке?
Понятно, что разные производители, к примеру, творожных сырков вынуждены добавлять в творог изюм, ванилин или кокосовую стружку для удовлетворения различных вкусов и расширения таким образом рынка сбыта. Но, какую бы технологию ни использовали производители этого товара, сырки, даже в самых разнобразных вариантах, все равно остаются в конечном счете изделиями однотипными, сделанными из одного материала — из творога, а не из селедки. Может ли удовлетворить читателей и писателей такой же подход и к книгам? Разве правильно уподоблять выпуск книг одной серии, даже в самой красивой упаковке, банальному продукту потребления? Ведь все-таки товар, продуцируемый человеческим воображением, даже в авторском договоре именуется «Произведением» и пишется в нем с большой буквы. Но получается, что, загнанные в рамки попадания в серию, авторы вынуждены писать не то, что могут и что хотят, а то, что может быть заведомо продано. Редакторы издательств открыто говорят, что не могут принять произведение к печати не потому, что оно плохо написано, а потому, что оно не укладывается в рамки определенной серии. Казалось бы, все логично: издательство должно продавать книги, иначе оно разорится, но не переросла ли идея в данном случае сама себя? Оправданно ли появление большого числа серий, все чаще дублирующих одна другую? Приведем, к примеру, издания классических авторов, появившиеся в самое последнее время. Сборник стихов Марины Цветаевой вышел в серии «Поэтическая библиотека», а произведения Лермонтова — в «Золотой серии поэзии». Но ведь если читатели захотят вспомнить «Белеет парус одинокий...», они все равно будут спрашивать Лермонтова, а не золотую или бриллиантовую серию. Ведь невозможно представить, что если бы серии с нынешними названиями появились сто пятьдесят лет назад, то «Анна Каренина» оказалась бы под обложкой серии «В поисках счастья», а «Муму», из-за наличия в сюжете злой барыни, — в серии «Пиковая дама».
Но, спрашивается, если автор так уж против серийного книгопечатания, что мешает печататься вне серий — такие книги все-таки пока еще имеют место быть. Но оказалось, что вне серии найти книгу по фамилии автора в небольшом книжном магазине или киоске, не имеющем справочного отдела, НЕВОЗМОЖНО. Продолжая эксперимент, я попробовала с помощью рядовых продавцов книжных лотков, палаток и небольших магазинчиков отыскать книги достаточно известных авторов, не входящих по рейтингу популярности в первую десятку. Результат тоже оказался удручающим. Почему? Потому что, оказывается, нет никакой системы, согласно которой располагалась бы литература на книжных лотках и полках. Почему бы не вернуться к старой испытанной алфавитной системе, которая до сих пор, к счастью, принята в библиотеках? Так, например, поставленные по алфавиту произведения Марка Фишера, Марка Фрая и Макса Фриша должны были стоять недалеко друг от друга, чтобы их можно было быстро найти. Но... В проделанном мной эксперименте «Синюю бороду» Фриша пришлось искать в «Классиках и современниках», «Психиатра» Фишера с трудом отыскали в разделе детективов, а Макса Фрая, как ни искали, отыскать вообще не смогли. Еще более оказалось непонятным, как отыскать книги нестандартные, оригинальные, выпущенные небольшими тиражами. Можно, конечно, вообще не выпускать произведения нераскрученных авторов и сократить таким образом количество книг, но не пострадают ли от этого читатели? И не уйдут ли из книжных магазинов те, кому уже приелась хорошо разрекламированная литература?
Мне кажется, за исключением самых известных серий, книги должны подлежать серийности только по жанрам, как в ПЕН-клубе — поэзия, драматургия, эссеистика и проза. Выйдя из рамок серийных изданий, книги будут отличаться и обложками, и содержанием, а не только наполнителями, входящими в состав романов, как в глазированные сырки. А иначе, если следовать по пути дальнейшего развития серийной литературы, очертится очень грустный замкнутый круг, в котором не будет правых и виноватых, но из которого все труднее будет выйти и издателю, и авторам книг при всей заинтересованности друг в друге. В проигрыше останутся все, в том числе и читатели.
И еще одно: читатели должны знать «в лицо» как можно большее число новых авторов, чтобы не растеряться среди огромного количества книжных новинок и не пропустить нужную книгу. И в этом плане я всей душой поддерживаю инициативу «Книжного обозрения» по проведению летом в Москве на площадке вокруг Центрального дома художника книжного фестиваля. Надеюсь, что к участию в нем будут приглашены не только те авторы, кого уже хорошо знает и любит читатель, но и лица, пока ему мало известные — и писатели, и художники, и продавцы КНИГИ.