Каких только редакторов ни приходилось мне встречать за мою долгую жизнь! Но такого талантливого редактора, как Михаил Павлович Еремин, я еще никогда не встречал: вдумчивый, знающий, влюбленный в свое дело, горячий. Когда я принес в Гослитиздат тяжеловесную рукопись своей книги «Мастерство Некрасова», она даже не имела названия. Иные главы были чуть не вдвое длиннее, чем нужно. Иные далеко уходили от темы. Даже композиция книги оставалась неясной.
Тема была так нова и громадна, что я чувствовал: она мне не по силам,— и пребывал в величайшем унынии.
Но вот рукопись прочитал Михаил Павлович и сразу же пылко, по-юношески уверовал в книгу. И внушил эту веру мне. И мы с энтузиазмом принялись за работу — плечом к плечу, за одним столом, изо дня в день, с утра до вечера. Он начал с того, что уговорил меня выбросить лишнее, выработал вместе со мною новое распределение глав и придумал для книги заглавие. После этого мы стали читать ее сызнова — строка за строкой. При всей своей видимой мягкости он был упрям и настойчив, когда дело касалось предлагаемых им исправлений. Я — тоже не из покладистых: уступал ему далеко не всегда; часто мы спорили целыми днями, но даже тогда, когда я был с ним не согласен, я не мог не любоваться его благородной энергией, направленной на улучшение моей книги.
Авторы часто жалуются на самоуправство и даже самодурство редакторов. Я тоже, конечно, знавал таких, но, к счастью, они уже становятся редкостью. На смену им в наши издательства пришли такие мастера редакционного дела, как М. П. Еремин. Бережно, деликатно сохранял он нетронутой каждую особенность моего индивидуального стиля, и нужно ли говорить, что мне была дана полная воля не принимать предлагаемых им исправлений, если они не казались мне верными. Но так как нас обоих объединяло желание возможно плодотворнее и лучше послужить интересам советских читателей, наши споры, даже самые бурные, всегда были спорами близких товарищей. И всякий раз, когда мне случается перелистывать мою книгу теперь, я всегда с благодарностью вспоминаю ее лучшего друга — Михаила Павловича Еремина.