109
Ctrl

Ю. Тимофеев

Как максимально приблизить редактора официального к редактору неофициальному

Из статьи «Размышления редактора о редакторе»

1963

V

Так вот, кто же он, редактор? Литератор или чиновник? — От ответа на этот вопрос зависит позиция в споре о книге Лидии Чуковской. Если он чиновник, так сказать, персонифицированное учреждение, он вреден для нашей советской литературы. Если он литератор по духу и знаниям, он нужен, он есть. Остается только придать ему те функции, то положение, которое соответствует его творческому назначению. Одним словом, максимально приблизить редактора официального к редактору неофициальному.

Что для этого требуется?

С моей точки зрения, рекомендации могут быть самые простые.
Предоставить автору право выбирать себе редактора из числа издательских работников. Если ни один из них не вызывает в нем профессионального доверия, приглашать по его рекомендации внешнего редактора.

Прикреплять молодых редакторов к внешним редакторам, мастерам, до тех пор пока авторы не почувствуют в них серьезных профессиональных оппонентов и советчиков.

Запретить редактору что бы то ни было делать в рукописи вопреки автору и за его спиной.

Редактора, внешнего или внутреннего, облечь настоящим доверием, предоставляя ему одному, вместе с автором, отвечать за будущую книгу.

Привлечь к работе в издательствах как можно больше профессиональных литераторов, добиваясь, чтобы именно они, елико возможно, заведовали редакциями. Для этого понадобится так построить работу, чтобы заведующие имели несколько дней для собственного творчества и не были вынуждены сидеть в редакциях «от — до», на том основании, что так полагается в обычных, не творческих учреждениях. С полной ответственностью заявляю, что настоящее творческое руководство редакцией от опытного профессионала не потребует больше двух-трех дней в неделю. А на таких условиях многие серьезные писатели пошли бы на штатную работу в издательства. Это резко подняло бы критерии художественности, закрыв доступ в издательства равнодушным ремесленникам, именно тем, кто даже рад любой редакторской правке, поставило бы с головы на ноги многие дикие представления о литературном процессе; помогло бы создать в редакциях подлинно творческую атмосферу.

Наконец, писатели и их творческие организации, если они действительно чувствуют ответственность за высокое дело коммунистического воспитания, должны понять, что они не имеют права отдавать воспитание редакторов в руки посторонних для литературы людей. Именно писатели должны помочь молодым редакторам научиться мыслить в искусстве, чтобы стать литераторами. А редактор-литератор безусловно нужен. Это профессиональный советчик-друг. Это человек, способный видеть место произведения во всем творчестве данного автора. Для молодого писателя — это педагог. Это человек, размышляющий над процессами, происходящими в литературе и обществе. Человек, бережно, по-хозяйски думающий не только о литературе сегодняшней, но и о том, какой она будет через десять лет.

Здесь уместно сослаться на яркую характеристику Ю. П. Тимофеева, написанную Давидом Самойловым в его книге «Перебирая наши даты» (см. текст 252). Характеристику редакторской работы Ю. Тимофеева содержит также письмо Л. К. Чуковской к Л. Пантелееву от 11 мая 1963 г.: «Вы спрашивали меня, тот ли Тимофеев написал статью в Сборнике [имеется в виду статья Ю. Тимофеева „Размышления редактора о редакторе“ в сборнике „Редактор и книга“ (М., 1963. Вып. 4], который раньше работал в „Детском мире“. Да, тот. До „Детского мира“ он работал в Детгизе, сначала в отделе Народов СССР, потом — в отделе Науки. Человек он интеллигентный, литературный, знающий. За два года работы в „Детском мире“ (там он был главный редактор) он успел сделать многое: переиздать Хармса и Введенского, переиздать „Крокодила“, разыскать новых молодых поэтов, сколотить вокруг издательства талантливых художников: там Май Митурич, Бруни, Л. Збарский. Начальство его ненавидело, а он давал прекрасные поводы для расправы: человек он очень недисциплинированный, небрежный — к тому же бабник и выпивоха. Однако литературу знает, любит. Для него Хармс и Будогоская — имена живые и любимые. Без него в „Детском мире“ все снова поросло травой и подернулось пылью. Пискунов [директор Детгиза], говорят, прочитав статью скрежетал зубами. (Это он сказал Тимофееву: „Вы литератор, а у нас советское учреждение...“.) Вообще, от всех этих симпатичных статеек я добра не жду». (Пателелеев Л. Переписка, 1929–1987 / Л. Пантелеев, Л. Чуковская. М., 2011. С. 209).