Работа наших [издательства «Посредник»] сотрудников писателей-художников совершалась у всех на виду, оценивалась читателями и критикой. Но совершенно невидимо ни для кого совершалась работа одного из самых замечательных деятелей «Посредника» — дорогого, незабвенного друга нашего — Александры Ивановны Борисовой.
Она была работницей печатного дела с юных дней, рано начав зарабатывать трудовой хлеб корректорской работой, и на ней специализировалась. С самых ранних пор все, у кого она работала, высоко ценили и уважали эту маленькую, скромную труженицу, относившуюся к делу всегда с необыкновенною добросовестностью и вдумчивостью. До появления в типографском мире таких корректоров, как А. И. Борисова, народные книжки выходили в небрежном виде: сами по себе, порою, малограмотно написанные, они выходили еще с типографскими опечатками и ошибками. Одно появление таких корректоров, как она, уже внесло реформу в народно-издательское дело. Сделавшись в Сытинской типографии корректоршей наших изданий и став, под влиянием их, близким нам по духу другом, Александра Ивановна потом, к нашему счастью, отдалась исключительно работе для нашего дела.
<...> Выполняя скромную обязанность корректорши, Александра Ивановна делала для нашего издательства работу огромной цены. Через ее руки прошли корректуры нескольких тысяч названий наших изданий. Ничто не ускользало от ее опытного, острого, любовного взора: пропущенные нами промахи авторов, наши собственные редакторские промахи, ошибки, недосмотры, — все досматривалось, подчеркивалось ею и или же исправлялось, или, чаще всего, возвращалось нам для наших исправлений. Все время у нас с нею шли совещания, обсуждения того, что подлежало новому исправлению, пояснению, дополнению. Таким образом, Александра Ивановна была не корректоршей лишь, а своего рода соредактором, инспектором для нас самих, редакторов дела. К ее критическим замечаниям мы всегда очень прислушивались. Она была строгий судья, и мнение ее нами высоко ценилось.
Говоря о работе А. И., нельзя не упомянуть об огромной ее работе над корректурами выпускавшихся нами произведений Л. Н. Толстого. Через ее руки прошло около 200, я думаю, малых и больших произведений Льва Николаевича, и многие повторялись по нескольку раз. Нечего и говорить, что над корректурой книг Льва Николаевича Александра Ивановна работала с особенным сосредоточием и любовью. Меж произведениями Льва Николаевича были впервые появлявшиеся очень большие его работы, требовавшие, особенно при сложных его исправлениях, величайшего корректурного труда: укажу хотя бы на его «Круг чтения», огромное «Исследование Евангелия» с греческими текстами и т. п.
Я не могу здесь дать сколько-нибудь полное понятие об облике А. И. Борисовой. Скажу только, что если бы ее знал Диккенс, то под пером его, автора «Маленькой Доррит», образ Александры Ивановны, наверно, превратился бы в один из трогательных его женских образов. Это было маленькое, болезненное, горбатенькое создание с едва, казалось, трепетавшим огоньком физической жизни и с необыкновенно глубокой и прекрасной душевной жизнью, горевшей в ней таким ярким и сильным огнем. Все, кто знал Александру Ивановну, глубоко любили и уважали ее. Все шли к ней со своими горестями и находили поддержку у этой удивительно душевно ко всем относившейся женщины. Сам я бесконечно обязан ее дружбе и сердечной поддержке в тяжелые минуты жизни, в минуты тяжелых сомнений и душевной слабости.
Это была настоящая героиня труда. Она глубоко любила наше дело и жила всеми заботами, трудностями, горестями и радостями «Посредника». Она часто болела, но никогда не жаловалась и почти никогда не прерывала работу, несмотря на все наши просьбы и убеждения. Беспредельно преданная нашему делу, она недолго пережила его остановку. Прекратился выход наших книг и журналов, прекратилась ее работа, прекратилась и ее жизнь.