— Какие собственные переводы вы считаете наиболее удачными?
— ...Роман Альфреда де Виньи «Стелло»... Его боялись печатать в конце восьмидесятых, уже в перестройку, потому что тогда отмечалось двухсотлетие Великой французской революции, а Виньи представил Робеспьера не героем, а закомплексованным маньяком. Между прочим, «Стелло» вышел в 1832 году. Но взгляд Виньи на французскую революцию и на все, что за ней последовало, абсолютно сегодняшний и, я бы сказала, наш. Как будто писал современник Оруэлла. Я в издательстве говорила: «Посмотрите в окно — у вас напротив, в ТЮЗе, репетируют „Собачье сердце“, никто уже ничего не запрещает». А в ответ от редактора получала: «Я все-таки хочу доработать здесь до пенсии, поймите меня!» В итоге книгу все-таки издали, но с купюрами, а спустя полгода расхрабрились и напечатали без купюр, но на обложку сборника, в который этот роман вошел, «Стелло» не вынесли, он фигурирует там как «приложение», найти его ни в одной картотеке невозможно. Книга стоит у меня дома, и только я знаю, какой вариант полный, а какой — нет.
— Сейчас вам интереснее переводить современную литературу?
— Раньше я любила переводить девятнадцатый век, а сейчас двадцатый. Было приятнее сидеть в девятнадцатом и ничего не видеть...
— Еще, наверное, потому, что многие вещи тогда не напечатали бы?
— ...Сколько я романы Гари по издательствам ни носила, ничего не получалось! Мне говорили: «Тут еврейская тема, не пойдет». Это о «Воздушных змеях». А там какая еврейская тема? Спасают еврейских детей от Освенцима!