— Каким образом в нынешней ситуации можно делать качественную переводную литературу? Качественную не столько в смысле качественного источника текста, сколько в смысле перевода.
— Все очень просто — переводчик и издатель должны любить литературу и понимать, что и зачем они переводят и издают. Я не доверяю переводчику, который берется за любой текст, не глядя, лишь бы деньги платили. Понятно, что владельцы крупных издательств книг не читают и озабочены только прибылью. В основном это люди темные, выбравшие книжный бизнес потому, что он приносит дивиденды. Могли бы и помидорами торговать. Поэтому следует доверять продукции небольших издательств, которые к каждой книге относятся серьезно и выпускают преимущественно некоммерческую литературу.
Но собственно о переводах — если книга тебе не близка, если автор тебя раздражает или безразличен, перевод получится скверный, будь ты хоть сто раз профессионалом. Когда девственница берется переводить маркиза де Сада, антифашист — «Майн Кампф», а чиновник Госнаркоконтроля книгу, герои которой поминутно нюхают кокаин, — выходит полное фуфло. Знаю одного переводчика-ханжу, который книгу о жизни портовых рабочих, изъясняющихся понятно как, перевел точно душеспасительный рассказ для воскресной школы — все бесчисленные факи заменил на «Боже мой!» и «О, Господи!».
— Речь о кризисе переводческих школ, о том, что литературный перевод умирает, ведется постоянно. Тем временем хорошие книги выходят. Значит ли это, что вы знаете какой-то секрет?
— Какой? Не вижу никакого кризиса. Напротив, вполне профессиональных переводов тысячи. Ностальгия по «советской школе перевода» мне кажется абсурдной. Объем действительно интересных и имеющих хоть какую-то актуальность работ, сделанных за десятилетия существования этой «школы», совершенно ничтожный. Советские переводчики работали с текстами, которые им доверяли переводить, достойно обслуживали идеологическую машину, перекладывая галиматью «прогрессивных писателей». Кто им мешал переводить в стол? Большая часть переводов, которые мы читали в самиздате в советские годы, были сделаны непрофессионалами без всякой надежды на публикацию. Робб-Грийе, Беккет, Дюрас, Зонтаг, Лавкрафт, Майринк, даже Набоков и Кафка, — всех я читал когда-то в машинописи, и эти переводы делали не Голышев или Райт-Ковалева, а безымянные альтруисты.
И все равно три четверти самых важных книг прошлого века не были переведены вовсе. За последние десять лет перевели, конечно, очень много, но далеко не всё. Мы сейчас запустили серию Creme de la Crеme — классика прошлого столетия, впервые в русском переводе. Многие издательства — «Текст», например, или «Инапресс» — занимаются тем же. Но завалы придется разгребать еще несколько лет, если не десятилетий.
— В чем заключается правильная работа с автором, с переводчиком, с редактором и так далее?
— Самое правильное в издании переводной литературы — работать с автором. Мои собственные тексты переведены на несколько языков — каждый раз я получал десятки вопросов от переводчика. К некоторым небольшим стихотворениям были десятки вопросов. Большинству российских переводчиков с автором связываться лень. Зачем? Они и сами все знают. Если автора нет на свете или он слишком велик, чтобы общаться с переводчиком, есть специалисты, биографы, — всегда можно найти, к кому обратиться, было бы желание.
Главное условие работы с переводчиком — не торопите, не ставьте дедлайн. Ну, выйдет книга на три месяца позже, невелика беда. Когда заставляют сдать работу к сроку, соответственно и качество падает.
С редактором главная проблема — следить, чтобы он не выравнивал текст, подтягивая его к обезличенному «литературному языку». Это как раз идиотская практика «советской школы», искоренявшей разговорную речь, жаргон и т. п. В результате все книги выглядят так, словно их написал Тургенев. Есть даже такой анекдот про переводчика, который несколько месяцев бился над небольшим рассказом, в точности воспроизводя косноязычие автора, принес в «Иностранку», там пришли в ужас и все переписали. Я сейчас перевожу Кэти Акер — это адский труд, потому что ее язык не имеет ничего общего с литературным нормативом, а стиль меняется с каждым абзацем. Вот как все это сохранить, чтобы потом критики не сказали, что перевод халтурный?
— Перевод оплачивается не слишком щедро. Как вы обходите этот вопрос?
— Платим чуть больше прочих. Пока никто не жаловался.
— Очень много говорят о том, что «пока переводчикам платят копейки, хороших книг не будет». Реальность показывает, что это не совсем так. Получается, кто-то сознательно говорит не вполне правду?
— Переводчикам начнут хорошо платить, когда книги в России будут стоить