Совершенно согласен с Вами, что чрезмерная рефлексия — вещь опасная, но что же делать. Таков уж у меня «художественный темперамент». Я пишу немного и, главное, — никак не могу овладеть моим воображением настолько, чтобы заставить себя писать, когда надо. Иногда все это стоит в голове, — сажусь, пишу... и затем все бросаю. Как будто и все написано, что надо, да не так, как я требовал от себя и от предмета. Мне надо, чтобы каждое слово, каждая фраза попадала в тон, к месту, чтобы в каждой отдельной фразе по возможности даже взятой отдельно от других, слышалось отражение главного мотива, центральное, так сказать, настроение. <...> Вот почему у меня лежат несколько рассказов, частию написанных до середины, частию почти законченные, — остается кое-где привести в порядок, кое-где дописать. <...> Но, право же, Виктор Александрович, иногда я не могу ручаться вполне.