Лет тридцать назад достаточно было просматривать десяток журналов, чтобы следить за всей физикой. Сейчас число физических журналов возросло в несколько раз, заметно увеличился и объем их. А что же будет лет через тридцать?
Все чаще слышатся разговоры о необходимости радикально изменить форму существующих научных журналов. Но вот что я заметил на своем примере и на примере многих своих коллег. Когда речь заходит о журналах будущего, нередко возникает чувство досады, не хочется об этом слышать и думать. Дело в том, что в работе научных журналов у нас есть серьезные недостатки. Устранить их сравнительно просто, для этого нужны не вычислительные машины и проч., — нужно просто понять, что такое научная информация, каковы цели и характер научных журналов. Если долгие годы не удается договориться о таких простых вещих, то как уж тут думать о будущих молочных реках информации в электронных кисельных берегах!
Научная статья — это во многих случаях единственный завершающий этап всей работы. Большинство научных статей быстро стареет. Да и вообще совершенно очевидно, что пребывание статьи в редакционном портфеле подобно хранению на складе ценной продукции, которую ждет потребитель. Вывод: надо всеми мерами сокращать сроки публикации. Такое сокращение — огромная, гигантская экономия средств, хотя ее и трудно точно выразить в рублях.
Как быстро можно печатать статьи? Крупнейшим научным событием прошлого года было открытие космических радиоисточников нового типа — пульсаров. Сообщение об этом открытии появилось в английском журнале «Nature» («Природа») 24 февраля 1968 года. Поступила же статья в редакцию 9 февраля.
Но это рекорд. Тот же журнал «Nature» некоторые материалы публикует только месяца через два-три, причем все это сравнительно краткие сообщения. Что же касается обычных статей, то минимальный разумный срок их опубликования — месяца четыре, а вполне реальный и приемлемый — шесть месяцев.
У нас же норма — год. Но и два никого не удивит. Например, около года, а иногда и более лежат статьи в журнале «Радиофизика», редактором которого я являюсь. То же самое и в «Журнале технической физики», и в «Астрономическом журнале».
Единственное известное мне исключение — «Журнал экспериментальной и теоретической физики», где статьи печатаются в среднем за
Дело в том, что подавляющее большинство научных журналов имеет строго установленный максимальный объем. В редакцию может поступать сколько угодно статей, а превзойти этот объем ни журнал, ни даже издательство не могут. Вот и растут сроки публикации, для их сокращения редакторы идут на всякие, как правило, далеко не полезные меры — сокращают размеры статей, усиливают их отсев и т. д.
Основной довод, который приводится в оправдание ограничения объема научных журналов — их мнимая нерентабельность, которая, в свою очередь, связана с малым тиражом.
Да, тираж научных журналов невелик — 2000, 1500, 1000 экземпляров, а то и меньше. Однако это вовсе не недостаток, малотиражность вполне понятна и оправдана. На научные журналы подписываются практически только библиотеки. Именно здесь нам, специалистам, удобнее познакомиться с одной-двумя статьями, интересующими нас в данный период. Собирать журналы дома и нерационально, и трудно по всем понятным причинам. Стало быть, существенно увеличить тираж попросту невозможно.
Между тем некоторые издательские организации только о тираже и думают. Не может журнал окупать себя за счет подписной платы — значит, он убыточен. Раздаются назойливые призывы улучшить рекламу, увеличить подписку. Но научный журнал — не новый сорт мыла, если он выходит несколько лет и, значит, известен специалистам, то ни в какой рекламе не нуждается, повлиять на тираж она не в состоянии.
До сих пор не могу забыть совещания редакторов журналов в Министерстве высшего и среднего специального образования, которое проходило несколько лет назад. Нас, как обычно, призывали увеличивать тираж и ставили в пример один из журналов серии «Известия вузов», тираж которого был в полтора-два раза выше среднего. Мы попросили своего удачливого коллегу поделиться секретом успеха. И что же оказалось? Редакция этого журнала просто-напросто посылала по два-три десятка экземпляров журнала наложенным платежом на ряд крупных предприятий. Придет на завод, ворочающий миллионами, пачка журналов — как их не выкупить, если столько профессоров входит в редколлегию и фамилии их украшают обложку! Ну, а как используются никому не нужные на заводе журналы — это уж зависит от качества бумаги...
Метод решения проблемы очевиден, логика проста. Без публикации в журналах научная работа, как правило, не завершена. Без журналов наука развиваться не может. Значит, финансирование журналов — это органическая часть финансирования науки. Кроме того, ведь речь здесь идет о долях процента общей суммы, которая тратится на научные исследования.
Возражая против увеличения объема научных журналов, ссылаются также на нехватку бумаги. Но, во-первых, стремление сэкономить бумагу прямо противоречит призыву увеличить тираж. Во-вторых, при малых тиражах научных журналов увеличение их объема не может существенно сказаться на бумажном балансе (достаточно заметить, что на издание только одного из наших многотиражных журналов — «Наука и жизнь» — идет больше бумаги, чем на несколько тысяч журналов. В-третьих, наконец, если отпустить больше бумаги на издание научных журналов не представляется возможным, то, по моему убеждению, нужно сокращать тираж, увеличивая объем.
В самом деле, иностранные научные журналы, выписываемые на валюту, даже наши крупнейшие институты получают в одном экземпляре. Кроме того, далеко не каждый институт получает все научные издания — приходится обращаться к «соседям». И, несмотря на такие ограничения, естественные в данном случае, все хотят лишь одного — чтобы новые номера поскорее приходили (здесь тоже далеко не все благополучно). Если бы пришлось сократить тираж наших научных журналов вдвое, удвоив в то же время их объем, они остались бы вполне доступными (ведь сейчас для удобства библиотеки выписывают по нескольку экземпляров), а вот статьи в них публиковались бы гораздо скорее.
Разумеется, я вовсе не настаиваю на обязательном сокращении тиража, оно может быть предпринято только в крайнем случае, если нет другого выхода.
Итак, для радикального улучшения работы научных журналов достаточно отказаться от жесткого лимитирования их объема. Предвидя возражения, замечу, что я вовсе не призываю к бесконтрольности и поощрению графоманов. Но если работа научного журнала не встречает нареканий и портфель пухнет, то редакция должна взять право ежегодно определять объем журнала сообразно с реальной обстановкой, делать это оперативно и без затраты усилий.