В. Белов в «Новом мире»

<...>

Заходил В. Белов. Маленький мужичок с аккуратной рыжеватой бородкой и с чудными, глубокими, какими-то просторными глазами. Пиджачок, брючишки помятые. Держится молчаливо, может быть от стеснения. И хорошая улыбка — чистая, белозубая.

Встретили его приветливо. А. Т. заметил, что «Привычное дело» у нас могли бы и не напечатать, а напечатав, обругать, но вообще жаль, что эта вещь прошла мимо нас. Белов ответил, что он не сознательно отдал ее в «Север». Просто приехал из Петрозаводска зам. главного редактора «Севера», попросил, он и дал. Тем более что и аванс выписал. «Сколько?» — спросил А. Т. «Двести рублей», — сказал Белов. — «Не густо».

Договорились, что новую вещь, «Плотницкие рассказы», он, закончив, даст тотчас же нам. Может быть, в конце месяца.

— А вы дайте нам сейчас прочитать написанное, — сказал А. Т.

— Нет. Я хочу еще посидеть.

Все засмеялись.

— Вот как хорошо! — сказал А. Т. — Не торопится, не спешит. Молодец.

— Хитрый мужичок! — сказал А. Т., когда мы выходили к машине.

— Нет, — возразил я. — Он, пожалуй, деревенский святой.

— Да, святой. Глаза какие у него хорошие. Умненькие.

Беловым мы заинтересовались раньше, если не ошибаюсь, году в 1965-м. Мы прочитали и набрали тогда три его рассказа о вологодской деревне в военные годы. В сущности, в этих рассказах уже тогда компактно и сильно было сказано многое из того, что потом сказал в своих романах Ф. Абрамов. Но, набрав, мы рассказы так и не смогли пробить. Их зарезали сразу и окончательно как невозможные для публикации. Но Беловым мы уже заинтересовались прочно и надолго. Когда вдруг в «Севере» появилось его «Привычное дело», мы ахнули от огорчения: как же это миновало нас? Это было единственное произведение, о котором мы жалели, что оно появилось не у нас. У нас появилась даже идея перепечатать эту повесть, поскольку «Север» журнал малотиражный и неизвестный читателю. Этой идеей загорелись все, кроме А. Т., и меня это удивило: повесть ему тоже очень понравилась. Но он объяснил это вполне убедительно: «Вряд ли нам дадут повесть перепечатать. Но если и дадут, то уж потом наверняка ее разгромят. И этот разгром будет уже как бы на нашей совести. А так повесть может и проскочить». И она действительно «проскочила», была встречена критикой в основном благожелательно.