Дорогая и уважаемая Мария Илларионовна! С добрым чувством вспоминаю нашу встречу, которая многим меня порадовала, в т. ч. тем выводом, что будет ускорена подготовка заключительного тома собрания сочинений незабвенного А. Т. Твардовского.
В этой работе нам, конечно же, надо исходить из стремления с особой тщательностью продумать состав писем. Важно, чтобы и эпистолярий возвеличивал жизнь и деятельность классика нашей литературы, а, вопреки субъективным нашим порывам, не разменял в глазах советских и зарубежных читателей цельный облик великого поэта на случайности, на бытовые второстепенности, на пустячки.
Одновременно никуда не уйти и от такого объективного обстоятельства, что нынешнее собрание сочинений — не полное, не академическое. Исходя из этого, Ваше стремление к полноте в отборе писем никак не может быть реализовано в максимуме. Следовательно, важно избавить эпистолярную книгу в т. ч. и от смысловых или почти буквальных повторов.
Необходимо также помнить, как мы уже говорили, о нравственной и юридической ответственности за публикацию писем, в которых нашли свое место определенная негативность персональных оценок, критика и т. п. по отношению к ныне живущим деятелям и к тем лицам, память которых сохраняют прямые наследники.
К этому своему письму прилагаю письмо редакции, которое содержит перечень тех писем, по которым необходимо выработать общие позиции.
С самым искренно-добрым уважением, с надеждой на плодотворность заключительного этапа нашего сотрудничества. Ваш всегда!
Дополнения [Валентина Осипова]. По письму не трудно догадаться, что мне, директору [В. О. Осипов был тогда директором Гослитиздата], пришлось преодолевать остроконфликтную ситуацию — составительница тома настаивала печатать все письма без никакого исключения.
Судьба повелела так, что спустя 13 лет, к