Моя работа в «Журнале для всех» началась с чтения уймы рукописей, которые передал мне Миролюбов. Больше всего было беллетристики и стихов, почти сплошь бездарных. Имена авторов рассказов и стихов мне были совершенно неизвестны, так как за время эмиграции я мало следил за легальной русской литературой.
Из рассказов и повестей мое внимание обратила повесть «Утро жизни», подписанная М. Арцыбашев. Повесть написана была ярко, и тем не менее я наметил ее «к возврату», так как ее эротизм переходил в порнографию. Со сладострастным смаком и возбуждающими деталями описывалось в ней, как студент овладевает девственной курсисткой.
Я считал и считаю до сих пор, что при описании любовных сцен художник не должен переходить тех границ, которые ставили себе в своем творчестве Тургенев, Толстой, Достоевский, Гончаров и Чехов. В этой же повести всякие границы были перейдены.
Я начал издалека. Прежде всего упомянул, что у него есть несомненно художественное дарование, что можно надеяться, из него выработается талантливый писатель, но...
К моему изумлению, Арцыбашев не дал мне кончить, приятная улыбка на его лице сменилась недовольством и он отодвинул от меня свое ухо [глухому Арцыбашеву надо было говорить непосредственно в ухо].
— Что вы мне рассказываете о моем даровании и обещаете, что я сделаюсь писателем! Неужели вы меня не знаете?! Неужели вы не читали моих рассказов? Они уж вышли отдельной книжкой, о них трубила печать.
В «Мире божьем» Ангел Иванович Богданович написал о них восторженную статью.
Увы, я, действительно, тогда Арцыбашева не читал и не знал.
Миролюбов ехидно усмехнулся. <...>
Несмотря на мои протесты, повесть Арцыбашева была напечатана в одном из номеров за 1906 год, как раз перед уходом моим из «Журнала для всех». <...>
Любопытно, что осенью 1908 года мой первый конфликт, как фактического редактора «Нового журнала для всех», с его издателем Н. А. Бенштейном произошел тоже по поводу эротизма Арцыбашева.
Арцыбашев, узнав, что я приглашен фактическим редактором, передал Бенштейну свою повесть, названную им «Роман маленькой женщины». Передал со словами:
— Я писал это специально для стыдливого ригориста Поссе. Этой вещью он, наверное, останется вполне доволен.
Я взял рукопись, стал читать и вижу, что действительно написано сдержанно, в тургеневских рамках. Но как раз в последней главе Арцыбашев закрутил такую порнографию, что тошно стало.
Я решительно заявил, что не могу остаться фактическим редактором «Нового журнала для всех», если «Роман маленькой женщины» будет напечатан в том виде, как его представил Арцыбашев.
Бенштейн был страшно недоволен моим заявлением, но все же сумел убедить Арцыбашева отбросить порнографический конец. «Роман маленькой женщины» был напечатан без конца. В собрание своих сочинений Арцыбашев вовсе не поместил этого «романа».
[Миролюбов не предупредил Поссе, что Арцыбашев — уже известный писатель, и поэтому Поссе начал разговор с Арцыбашевым как с новичком в литературе.]