О замечаниях А. Т. Твардовского по «Плотницким рассказам» В. Белова

<...>

Звонил А. Т. Прочитал повесть Белова «Плотницкие рассказы». Нравится. Но ужасный конец. «Щукарский», — сказал я. А. Т. заметил то, о чем уже говорил Дорош: инженер, ведущий рассказ, — явный Вася Белов. Придумано плохо, замаскировано еще хуже. Конечно, нужно перевести в рассказ от первого лица — самого Белова.

А. Т. просил узнать, где Белов. Он хотел бы поговорить с ним или написать письмо. Лучше поговорить, быстрее будет. При всей нашей жизни — надо делать номер, и в № 6 мы бы хотели поставить именно Белова. Повесть Герасимова мила, но пресновата, и номер на ней трудно будет выдержать. [...]

2/VII—68 г.

<...>

...Кто-то сказал, что здесь Белов, и А. Т. захлопотал: «Ну вот и устроим обсуждение. Вроде все-таки при деле. Пусть несут чаю, да побольше, два чайника».

Другой — веселый, легкий, как всегда, когда в настроении. Стали обсуждать. А. Т. говорил интересно, но Белов — мужчина странноватый — начал с того, что переделывать он не сможет: вещь ему надоела, он уже целиком в другой. А. Т., как всегда, не соразмеряя удара в таких случаях, рубанул:

— Это очень плохо. Писатель кончается, когда он не может многократно возвращаться к своему произведению и шлифовать его, шлифовать.

Белов: — Ну, значит, это мой конец.

А. Т.: — Значит, конец.

И сказано это было тяжело, грубо. Белов аж присел. Но мужичонка он крепенький и, потирая голову, начал считать по пальцам: «Значит, первое — снять конец. Потом инженера Зорина перевести на первое лицо...»

А. Т. отошел и — помолчав: — Ну, сделаете же вы это, сделаете. И работы-то...

Разошлись подобру-поздорову.