Летом 1885 года Н. Н. Страхов писал Н. Я. Данилевскому из Ясной Поляны: «Жена Толстого переписывает рукописи, потому что только так можно их и читать, и печатать, да и только она может разобрать» (35, 139 /Рус. вестник. 1901. № 3/).
Именно в это время Софья Андреевна разбирала и переписывала рукописи «Холстомера». В этой работе ей помогал молодой М. А. Стахович, который, с ее помощью, разбирал руку Толстого.
Так была составлена «наборная рукопись» повести, т. е. тот последний список, с которого «Холстомер» набирался в типографии. Толстой перечитал эту рукопись, внес свои поправки и изменения. И тем самым авторизовал ее.
Поправки Толстого касались главным образом языка и реальных подробностей. Он стремился придать характерность и резкость деталям.
Например, сначала было: «пегий мерин, стоявший одиноко в углу под навесом и, прищурив глаза, лизавший столб от сарая».
Поверх переписанного рукой Софьи Андреевны текста Толстой написал: «пегий мерин, стоявший одиноко в углу сарая под навесом и, прищурив глаза, лизавший дубовую соху сарая».
В другом месте: «Балуй! — опять тем же тоном обратился к нему табунщик, подходя к нему и кладя на постилку седло...».
«Балуй! — опять тем же тоном обратился к нему табунщик, подходя к нему и кладя на навоз подле него седло и залоснившийся потник».
Некоторые вставки, по-видимому, были сделаны уже в корректуре, потому что их нет в наборной рукописи: «Роса обсыхала и собиралась каплями, как дымок» — «роса обсыхала и собиралась каплями, кое-где, около болотца, и над лесом, как дымок» [Юбилейное издание /далее Ю. и И./].
По-видимому, пропущенные при переписке слова были восстановлены по автографу. Н. Н. Страхов отмечал, что Толстой «дорожит каждым своим словом, не хуже самого щепетильного стихотворца». Он сразу замечал пропуски, подсказанные ритмом фразы, но иногда пропускал явные ошибки...
Творческую историю «Холстомера» исследовал Б. М. Эйхенбаум [Эйхенбаум Б. М. Примечания к «Холстомеру» // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. М., 1936. Т. 26. С.
«Эта ошибка повлекла за собой ряд изменений и перестановок, сделанных Толстым (не сверявшим копии с автографом и потому не заметившим ошибки) в копии и не позволяющих вернуться к автографу» [Там же. С. 667].
Некоторые наиболее сложные вопросы были разрешены Эйхенбаумом в форме «компромисса». Так, например, в данном случае пришлось «прибегнуть к конъектуре: удалить, по крайней мере, совершенно чужое, в автографе отсутствующее и совсем не соответствующее характеру и возрасту табунщика слово „быстро“» [Там же. С. 667].
Были восстановлены по автографам пропущенные, иногда очень важные слова, уточнены фразеологические обороты, особенности написания слов. В целом поправки, предложенные Эйхенбаумом, не вызывают возражений, и они давно уже вошли в текст как элементы реставрации, выполненной умело и тонко, с большим тактом.
«Все дело печатания, включая чтение корректур „Холстомера“, было в руках С. А. Толстой, — пишет Б. М. Эйхенбаум. — Понятно, что при таком положении не только остались неисправленными те ошибки, которые были сделаны при переписке, но и прибавились новые» [Там же. С. 667].
Все же следует признать, что С. А. Толстая была очень внимательна, хотя и не убереглась от некоторых ошибок. Явные ошибки есть и в Юбилейном издании. И таких ошибок в тексте «Холстомера» довольно много: в настоящем издании они исправлены. Их список приводится ниже (первым — текст в Юб. издании, вторым — в наборной рукописи: н. р.; цифры в скобках обозначают: первые — страницу тома Юб. издания, вторые — строку).
1. «пегина доходила до половины ноги» [Ю. и., 7, 27]; «пежина доходила до половины ноги» [н. р.].
2. «пегий был пришлец» [Ю. и., 11, 34]; «пегий был пришелец» [н. р.].
3. «он приложил уши, и вдруг что-то такое сделал, отчего все лошади вдруг затихли» [Ю. и., 13, 11]; «он приложил уши, и вдруг что-то такое сделалось, отчего все лошади вдруг затихли» [н. р.].
4. «Тут была старая Голанка, Мушка Сметанкина дочь, Краснуха» [Ю. и., 15, 10]; «Тут была старая Голландка, Мушка, — Сметанкина дочь, Краснуха» [н. р.].
5. «Она рысцой и непривычным ходом подбегала к нашему деннику по коридору» [Ю. и., 16,
6. «Меня продали барышнику в коренной» [Ю. и., 22, 32]; «Меня продали барышнику в Коренной» [н . р.].
7. «Конюх был молодой молодчик» [Ю. и., 24, 1]; «Конюх был молодой, мальчик» [н. р.].
8. «избитый шипами канатник пола» [Ю. и., 24, 4]; «избитый шипами накатник пола» [н. р.].
9. «которые попадаются нам на пути на плохих лошадях» [Ю. и., 26,3]; «которые попадаются нам на пути на тихих лошадях» [н. р.].
10. «он называл ее своею» [Ю. и., 26, 28]; «он называл ее своею» [н. р.].
11. «борода была à la Наполеон III» [Ю. и., 29, 12]; «борода была à la Napoleon III» [н. р.].
12. «Самовар был серебряный, сервиз тоненький» [Ю. и., 29, 28]; «Самовар был серебряный, сервиз тонкий» [н. р.].
13. «Видно было, что он долго привык всю жизнь никого и ничего не бояться» [Ю. и.,A 30, 29]; «Видно было, что он дома привык всю жизнь никого и ничего не бояться» [н. р.].
14. «Никита отклонил рукой сигары» [Ю. и., 31, 10]; «Никита отслонил рукой сигары» [н. р.].
15. «Если говорить про кого „прогорел“, то уж верно про него говорят это. — Он замолчал» [Ю. и., 32, 22]; «„Если говорить про кого „прогорел“, то уж верно про него говорят это“. Он засмеялся» [н. р.].
16. «Ты мальчишкой был» [Ю. и., 33, 33]; «ты мальчиком был» [н. р.].
17. «подливая себе и ему вино в стаканы» [Ю. и., 34, 26]; «Подливая себе и ему вина в стаканы» [н. р.].
Есть и пунктуационные ошибки:
18. «Люди начинали подниматься, и на барском конном дворе» [Ю. и., 3]; «Люди начинали подниматься и на барском, конном дворе» [н. р.].
19. «безжизненнее становился серп месяца, звучнее — лес» [Ю. и., 3,
20. «Большая костлявая голова с глубокими впадинами над глазами и отвисшей, разорванной когда-то черной губой тяжело висела на выгнутой от худобы, как будто деревянной шее» [Ю. и., 7,
21. «...Сказал он и стал отворять задвижку, он взошел по-свежей постилке и обнял меня руками» [Ю. и., 14,
Эти и другие поправки восстанавливают некоторые драгоценные особенности толстовского стиля, слога и мысли.