Как родилась книга о водолазах

Книга «Подводные мастера» родилась не сразу. Сперва я написал книжку специально для детей, которая нигде не была напечатана. Она называлась «Про водолаза». В книжке говорилось о том, как во время шторма затонул пароход; в затонувшем пароходе поселился осьминог, и его боялись рыбы. Водолазный баркас вышел на подъем этого корабля и под воду спустился водолаз. Осьминог схватил его и обвил щупальцами. Но смельчак поборол осьминога, застропил пароход, вышел наверх, и его раздели. Пароход был поднят, а на дне остался только мертвый осьминог, вокруг которого безбоязненно резвились рыбы.

Книжка «Про водолаза» была написана не прозой, а стихами. На каждой странице были мои рисунки, сделанные цветной тушью. (Книжка эта хранится у меня до сих пор.) С этой книжкой я и отправился в Дом книги на Невском. Там, на третьем этаже, с окнами на канал Грибоедова, ютился тогда детский отдел Госиздата, возглавляемый С. Я. Маршаком, под руководством которого работали молодые редакторы: Тамара Григорьевна Габбе, Зоя Моисеевна Задунайская, Лидия Корнеевна Чуковская и Александра Иосифовна Любарская.

То была пора смелых исканий и горячих споров в детской литературе, пора открытий новых авторов и молодых редакторов.

Т. Г. Габбе, которая стала потом моим редактором, сказала о моей книжке «Про водолаза», что такие стихи мог бы написать каждый способный человек. И это было верно. Не имея опыта в детской литературе, я не раскрыл глубоко существо темы, увлекся внешней занимательностью.

Рисунки ей понравились больше, и она спросила, кто я по профессии. Когда в редакции узнали, что я водолаз, то сразу забросали меня вопросами, самыми наивными, с моей точки зрения. Я рассказал им о том, как стал водолазом, как учился, как спустился первый раз под воду, как работаю. Беседа затянулась. Неожиданно вошел С. Я. Маршак. Ему уже сообщили о водолазе, который увлек редакторов своими рассказами. Блестя очками, он надвинулся на меня и горячо воскликнул:

— Вот это интересно! Слышал, слышал! Так и пишите! Садитесь и пишите! Жду вас с рукописью!

Я писал несколько месяцев. Ежедневно рано утром я уходил на работу, писал только вечерами и в выходные дни. Комната у нас с братом была маленькая, брат рядом готовил уроки, и мы разгородились друг от друга — поставили на столе статуэтку Сафо.

И вот в один из декабрьских дней 1931 года я был снова в редакции.

На мне болотные сапоги, фуфайка, шапка. Я в этот день работал подо льдом на Неве. Мы доставали со дна утонувшей баржи, через прорубь, огнеупорные кирпичи. Я работал весь день на крутом течении, не выходя из воды, смертельно устал, но мне было радостно — я пришел с рукописью. Моя мокрая одежда была покрыта льдом. Когда я только вошел в редакцию, С. Я. Маршак сразу же узнал меня.

— А, здравствуйте, водолаз!

Он подошел ко мне и обнял. Я растерялся.

— Вы простудитесь, Самуил Яковлевич, ведь на мне еще лед.

— Давайте, давайте, что принесли!

Я подал ему круглый сверток.

До сих пор я храню несколько пожелтевших листков моей первой рукописи с карандашными пометками С. Я. Маршака. Но и по этим нескольким листкам можно судить об умелой редакторской правке большого мастера. Вот, например, листок, озаглавленный «Салажата», где в первой строке у меня написано:

Маршак же делает эту фразу объемнее и конкретнее:

Четвертую строку я написал так:

А Маршак сразу ставит перед словом «пулемет» — «разбираем». И в самом деле, пулемет не учат, а разбирают.

В конце листа рассказывается о перекличке молодых матросов, назначенных в водолазную школу:

Маршак после слова «Золотовский» продиктовал:

Потом продиктовал вторую фразу:

И тут же зачеркнул ее, оставив свою первую фразу. Но в книжке напечатано:

Мне показалось, что сказанное так содержит строгий военно-морской ответ и скрытое волнение ответившего. Маршак согласился с предложенной мною фразой. Он умел, предлагая свое, не подавлять индивидуальности автора.

Жаль, что не сохранились страницы рукописи с самыми яркими, интересными, на мой взгляд, пометками Маршака. Это как раз были страницы остросюжетных рассказов. В этих пометках проявлялась его горячая, беспокойная натура.

<...>

С. Я. Маршак в Детиздате состоял на должности литературного консультанта, а официальным редактором моей книги была Т. Г. Габбе — человек талантливый и широко эрудированный в области литературы. Работалось с ней легко.

Но бывали и споры. Например, о языке водолазов. Я писал языком, близким к профессиональному, она предлагала более литературный. Разрешить спор помог нам Маршак. Он согласился с моей точкой зрения, но предложил составить специальный словарь, отобрав из морского лексикона наиболее характерные для водолазной профессии слова. Это я и сделал, когда книга была закончена.

Т. Г. Габбе рассказывала всем в редакции:

— Смотрите, он написал вместо словарика целый сборник маленьких новелл!

И верно: увлекшись, я написал объяснение к каждому термину по две-три страницы, а требовалось всего несколько слов. Мои «новеллы» были, конечно, сокращены до нужного размера словаря.

<...>

После выхода книги «Подводные мастера» я принес в редакцию маленькую повесть о водолазах — «Капитан Лаце», по которому был потом создан кинофильм «Гибель „Орла“».

Т. Г. Габбе читала эту рукопись всем присутствующим два с лишним часа. Читала она мастерски. Маршак тут же сказал, что это уже готовая книга. И действительно, редактировали мою повесть недолго.

После «Капитана Лаце» Т. Г. Габбе сказала, что мне надо переходить на другую тему. Но я считал, что водолазная тема еще мною не исчерпана и написал сборник рассказов «Бешеная акула», половина которых вошла в новое издание книги «Подводные мастера».

Затем, уже когда в ленинградском Детгизе работали другие люди, я написал книгу «Подводные солдаты». Эта книга о подвигах водолазов в годы Великой Отечественной войны вошла, за исключением двух рассказов, в последнее издание «Подводных мастеров», выпущенное в 1958 году. Книга выросла в размерах.

Но до сих пор мила моему сердцу маленькая, скромная по размерам первая книжка «Подводные мастера» — память о времени, когда в Ленинграде, под руководством большого мастера слова С. Я. Маршака, окрыленные радостью открытий, вместе со мной вступали в детскую литературу молодые авторы и новые книги: И. Шорин — «Одногодки», А. Потулов — «Рассказы топорника», Г. Мирошниченко — «Юнармия», Н. Григорьев — «Бронепоезд „Гандзя“», Спиридонов (Тэки Одулок) — «Жизнь Имтеургина старшего», Л. Будогоская — «Повесть о фонаре», В. Вальде — «Морские повести», Г. Белых и Л. Пантелеев — «Республика Шкид»; поэты — Н. Заболоцкий, А. Введенский, Д. Хармс.