В 1968 году бюро [Ленинградского] обкома [КПСС] обсудило вопрос «О грубой политической ошибке, допущенной редакцией „Библиотеки поэта“, выпустившей двухтомник „Мастера русского стихотворного перевода“ со вступительной статьей Эткинда».
В постановлении было отмечено, что:
«Редакцией „Библиотеки поэта“ в 1968 г. был издан двухтомник „Мастера русского стихотворного перевода“, в котором во вступительной статье ленинградского литературоведа доктора филологических наук Эткинда, наряду с тенденциозными оценками творчества отдельных поэтов-переводчиков, содержится политически вредная концепция, утверждающая, что якобы общественные условия в нашей стране, особенно в годы между ХVII и ХХ съездами, не давали возможности русским поэтам до конца высказать себя в оригинальном творчестве. Такие утверждения автора статьи представляют собой не что иное, как фальсификацию литературного процесса в нашей стране, желание протащить ложное мнение об отсутствии свободы художественного творчества в СССР, исказить объективную картину развития социалистической культуры, бросить тень на советскую действительность».
<...>
Вступительную статью, содержащую злополучную «фразу» меня заставили переделать: политически вредный текст пришлось заменить другим, навязанным моей статье и, наверное, заметным даже невооруженному глазу — настолько он чужд автору, непохож на все, что предшествует, и на все, что следует ниже.
Было:
Стало:
Одним из важнейших стимулов для развития переводческого творчества в СССР явился многонациональный характер советского государства и советской литературы — взаимообмен поэтическими ценностями стал естественной формой бытия нашей литературы, ее законом. После Октября достоянием широких кругов русских читателей стали богатые древние литературы многих народов СССР [...] М. Горький еще в 1929 году отмечал в письме к А. И. Ярлыкину, что «литература всего легче и лучше знакомит народ с народом... Вывод этот подтверждается тем, что нигде в западноевропейских странах не переводится так много книг с чужих языков, как у нас, в Союзе Советских Республик» (Собр. соч., т. 30, с. 115). [...]
Искусство поэтического перевода поднялось у нас на такой уровень, какого нет ни в одной стране мира...
<...>
[Но этим изменения не ограничились. Эткинд, получивший от типографского доброжелателя два тома составленного им сборника в их первоначальном виде, перечислил наиболее существенные перемены]:
Пусть читатель сравнит несколько мест.
Итак: начисто исчезло имя Николая Гумилева — этого русского поэта не было. Исчезли из антологии, а следовательно, из статьи и примечаний, Владислав Ходасевич и Владимир Жаботинский. В статье подверглись изменению те места, где давалась оценка переводческой деятельности Пастернака. Вот как происходила эта переработка (слова, выделенные курсивом, выброшены из статьи):
Было:
Стало:
<...>
Цитату же из статьи поэта Андрея Вознесенского о Пастернаке-переводчике лилипуты просто выбросили; вот кусочек из нее:
Нам бы гордиться — и тем, что он сделал для прославления России, и тем, что мы были его современниками. Мы же только и думаем, как бы его сократить, как бы «великого» снизить до «большого» — до среднего, до малого, до...