1117
Ctrl

В. А. Поссе

О странице, вписанной редактором в очерк о Шамиссо, хотя не прочитал ни строчки этого писателя

Из книги «Мой жизненный путь»

1929

По приезде в Петербург я немедленно отправился в редакцию «Недели». Там уже не было Павла Александровича Гайдебурова.

Этот дельный и чуткий редактор, умевший крепко привязывать к своим изданиям сотрудников, которых он считал ценными, скоропостижно умер за своим редакторским столом в конце 1893 г.

Своим наследником он оставил «Неделю» с ее «Книжками» в блестящем состоянии, с большим числом подписчиков и с очень солидным доходом.

Вдова Павла Александровича, Эмилия Карловна, относилась ко мне очень хорошо, и ей даже хотелось, чтобы я сделался фактическим редактором «Недели». Но на это не мог согласиться старший сын Павла Александровича, Василий Павлович, взявший в свои руки бразды правления после смерти отца.

Вид у В. П. Гайдебурова был худосочный: точно его долго мочили, потом выжали и высушили. Самомнение огромное. Планы широкие. Но способности слабенькие. Хороших редакторских свойств он от отца не унаследовал, но воспринял у него одну скверную привычку: изменять названия присылаемых в редакцию литературных работ, не спрашивая согласия автора.

На этой почве у меня произошло с ним первое «недоразумение». Я прислал в редакцию очерк жизни и творчества Адальберта Шамиссо, чистокровного француза, ставшего одним из любимых национальных поэтов Германии. Очерк этот я назвал попросту «Жизнь и творчество Шамиссо», а в печати он появился под заголовком «Добрый поэт».

— Почему вы назвали его «Добрым поэтом»? — спросил я у Гайдебурова, еще не читая печатного текста. — У меня нет ни одного слова о его доброте.

— Совершенно верно. Но я, чтобы оправдать название, написал сам страничку о его доброте и вставил в ваш очерк.

— Но вы сами-то читали произведения Шамиссо?

— Нет, по правде сказать, ничего не читал.

Я сдержал свое возмущение, но на другой день, прочитав гайдебуровскую страничку о доброте Шамиссо, страничку изрядно пошлую, я пришел в редакцию и сказал Гайдебурову:

— Вы написали такую страничку, что теперь читатели моей статьи будут говорить: поэт-то, может быть, и добрый, а критик, который писал о его доброте, наверное глупый.