<...>
...Редакторы порой вычеркивают из рукописи абзацы и целые главы, а критики бранят автора за композиционные просчеты и прочие не зависящие от него грехи. Более того, случается, что от одного маленького критического выступления в печати или на обсуждении журнальных публикаций нередко зависит издание произведения отдельной книгой. В издательстве могут в любую минуту сослаться на это публичное выступление или крохотную критическую заметку, игнорируя целые подвалы самых доброжелательных, иногда даже излишне восторженных отзывов о том же самом авторе. Особенно падки на такие дела в местных, нестоличных издательствах. Достаточно слегка обмолвиться какому-нибудь столичному критику в печати (пусть даже и мимоходом) — местному, а особенно молодому, начинающему автору путь к изданию книжки очень и очень затрудняется. Впрочем, вовсе не обязательно ждать столичных выступлений. Мне, к примеру, в Северо-Западном издательстве (редакторы В. Лиханова и А. Трескина) не однажды делали «от ворот поворот». Но стоило опубликовать ту же рукопись в Москве, те же редакторы в Архангельске охотно предлагали издать книгу, делая вид, что ничего не произошло. Ссылаюсь на себя вовсе не из личных побуждений: боязно за тех, кто только начинает, у кого литературная судьба действительно зависит от недальновидности редактора. Но что говорить о молодых, начинающих, если и широко известная Ольга Фокина удостоилась настоящего внимания Северо-Западного издательства только спустя много времени после того, как ее активно начали хвалить и печатать в Москве!
Причем в иных издательствах выработалась, мягко говоря, странная практика. Если не хотят издать книгу, апеллируют опять же к Москве, посылая рукопись на рецензию в Госкомиздат РСФСР. Относясь со всем уважением к деятельности этого учреждения, замечу, что, случается, и его подводят рецензенты. Да уже и в самой апелляции заключена некоторая заданность: послали — значит, в рукописи не все ладно... И вот И. Лысцов — рецензент комитета — не оставляет камня на камне от стихотворного сборника Бориса Чулкова, а В. Федотов — от сборника Николая Рубцова, рекомендованного Северо-Западному издательству Вологодской писательской организацией. Надо ли объяснять, что редакторы издательств не посылают на «московское рецензирование» те рукописи, которые действительно хотят издать. Причем далеко не всегда полноценные в художественном смысле.
Впрочем, некоторые и столичные редакторы не отличаются в отношениях с авторами особой щепетильностью и деловитостью. Пользуясь личным знакомством с автором и рассчитывая на его «терпимость», редактор, случается, может продержать твою рукопись в столе столько, сколько ему заблагорассудится, может не отвечать на деловые письма, не заметить типографского ляпсуса и т. д. и т. п. Наконец, уже совсем никуда не годится то, что некоторые редакторы считают вполне возможной правку без ведома автора. Мне уже приходилось однажды публично выступать на эту тему в ежемесячнике «Журналист», но с той поры я как автор не однажды был поставлен перед свершившимся фактом: публикации не раз правились и сокращались без моего ведома. Я мог бы привести множество конкретных примеров, назвать фамилии, но пусть уж читатель поверит мне на слово... Дело не в фамилиях, дело в тенденции.
Как видит читатель, судьба книги не всегда зависит от мастерства и таланта писателя, хотя это, разумеется, главное. Добросовестный редактор и благожелательный критик, граждански зрелые и обладающие высоким художественным вкусом, влияют благоприятно не только на судьбу книги, но и вообще на ту или иную писательскую и даже человеческую судьбу. Разумеется, их немало, добрых и строгих друзей писателя — издательских работников и критиков, — действительно помогающих нам, нашим встречам с читателем.